Возможности и риски культуры наблюдения
Прогрессивная политика ответственного сообщества - Наблюдение и наше общество
Попытки политического сдерживания вируса КОВИД 19 по всему миру делают глобальное массовое наблюдение и цифровые ограничения на передвижение социально приемлемыми и на Западе. Существуют большие сомнения в том, что эта культура эпиднадзора является полезной с точки зрения информированного и демократического контроля над пандемиями.
Попытки локализовать вирус КОВИД 19 по всему миру делают глобальное массовое наблюдение и цифровые ограничения на передвижение социально приемлемыми и на Западе. В то время как Китай и Россия расширяют авторитарный общественный контроль, используемые здесь децентрализованные приложения по отслеживанию контактов в основном ориентированы на неприкосновенность частной жизни. Однако, несомненно, вызывают серьезные сомнения, являются ли они полезными с точки зрения информированного и демократического реагирования на пандемию.
Автоматизированные системы принятия решений хороши лишь настолько, насколько хороши люди, стоящие за ними. Кризис Ковида 19 показывает, что массовое наблюдение не может замаскировать плохо продуманную систему здравоохранения, социальное неблагополучие или дискриминацию определенных классов, отсутствие планов действий в чрезвычайных ситуациях или неадекватное видение будущего. Для предотвращения использования этих и подобных кризисных ситуаций в целях навязывания сомнительных инфраструктур наблюдения необходимы широкие общественные дискуссии.
Участившиеся демонстрации против мер КОВИД 19 свидетельствуют о разрыве доверия между насыщенной, инертной политической элитой и недовольным, подвижным населением, который усилился, по крайней мере, после разоблачений Сноудена. Как культура наблюдения в XXI веке может способствовать демократизации и социальному плюрализму без создания закрытой технократии «Большого брата»?
Index
Капитализм глобального наблюдения поддерживает смену власти
В то время как в коммунистическом Китае введение системы социального кредитования с самого начала было хорошо воспринято населением как доказанное средство борьбы с коррупцией, высокоразвитое гражданское общество на Западе рассматривает культуру наблюдения в первую очередь как угрозу неприкосновенности частной жизни и самоопределению. Кризис в Короне показывает, что лобби, занимающиеся защитой данных, все более успешно выносят этот вопрос на центральное место политических дебатов и заставляют политиков реагировать на него. Однако становится ясно и то, что под поверхностью резонируют совершенно иные системные проблемы: на Западе коронный кризис ускоряет прежде всего отчуждение между элитой и работающим населением за счет увеличения разрыва между богатыми и бедными и увеличения неравенства в обществе, которое можно ожидать в среднесрочной перспективе.
С момента своего прихода в постиндустриальный мир Интернет поддерживает смену власти. Она способствовала таким революциям, как «арабская весна»: быстрое вирусное распространение видео и изображений протеста способствовало формированию общего движения и, в конечном счете, помогло свергнуть несколько североафриканских диктаторов. Она породила новые бизнес-модели, которые улучшают сельское хозяйство и фабричное производство, удешевляют логистику, дистрибуцию и маркетинг, а также ускоряют финансовые потоки. Потребители выигрывают от рекомендательных и сравнительных порталов по цене и качеству, удобного онлайн-заказа на дом, быстрой доставки и огромного ассортимента товаров со всего мира. Интернет вещей, носимых вещей и физических объектов с цифровой памятью сделает вещи намного проще для нас в будущем.
Огромный потенциал для науки
Технологический сбор массовых данных и анализ больших данных могут способствовать огромным достижениям в области науки и медицины, если они будут распространяться между странами и учреждениями. Видение «умных городов» Силиконовой долины обещает решения для интеллектуального транспорта, защиты окружающей среды, доступного жилья и открытого доступа к здравоохранению и знаниям благодаря полному цифровому подключению. Но имея конфиденциальные данные исключительно в руках крупных корпораций, можно ли управлять ими демократически, справедливо и в интересах граждан? Реальность показывает, что существуют значительные опасения в отношении этической практики не только со стороны общественности, но и внутри самой технологической отрасли. Например, самый известный проект «умного города» в Торонто — «Причал» — подвергся резкой критике и постепенно потерял своих ключевых участников. Обвинение заключалось в том, что проект централизованной системы управления идентификационными данными для доступа к общественным услугам представляет собой подпольный колонизаторский эксперимент для осуществления тотального наблюдения без отказа.
Комплексное международное сотрудничество многополярных энергетических центров
Растущее сотрудничество и быстрое перераспределение денег с Запада в развивающиеся страны благодаря технологиям означает снижение вероятности классической фронтальной войны в 21 веке, но делает ее далеко не беспроблемной. Международное сотрудничество, ранее гегемонистически сформированное Соединенными Штатами, оспаривается новыми энергетическими центрами в Азии — прежде всего в Китае -, Южно-Тихоокеанском регионе и Африке. С 1990-х годов способность международных организаций к действиям подвергалась суровому испытанию односторонними военными действиями США на Ближнем Востоке.
Однако это не сопровождается роспуском международных соглашений. Напротив, после распада Восточного блока в новых частях мира сформировалось много новых международных альянсов, и эта тенденция имеет повышательный характер. Например, Евразийский союз — группировка экономической политики, сформированная в 2014 году по модели Евросоюза, объединяет интересы постсоветских стран в сфере влияния России. Европейский союз был также образцом для Африканского союза, созданного в 2000 году, и для Южноамериканского союза государств, созданного в 2008 году. Многочисленные соглашения о свободной торговле и таможенные союзы, которые со второй половины XX века все больше определяют все более тесную экономическую интеграцию в мире, открывают новые сферы деятельности для государственных и частных инвестиций.
Политика 21 века — это интеллектуальное посредничество сообщества.
Для политических представителей от местных советников до членов Бундестага нахождение в непосредственной близости от граждан открывает возможности для взаимодействия, которое может способствовать важному пониманию и сближению, отвечающему интересам обеих сторон.
Политика происходит уже не в пыльных подсобках, а при полном свете дня. Взаимосвязанность мира благоприятствует влиянию гетерогенных акторов на дипломатические отношения на национальном и международном уровнях, то, что когда-то было достоянием государства. Роль государства трансформируется из руководящей политики в координирующее посредничество, поскольку Интернет связывает и уравновешивает конфликтующие интересы национального сообщества и устанавливает «Государственный департамент в качестве центрального узла в сети разнообразных отношений с государственными и негосударственными субъектами», как выразился Ким Б. Олен в «Фалласис»: Структурализм и геоэкономическая дипломатия».
Но насколько хорошо политическая элита знает свое сообщество? Ползучая эрозия среднего класса в результате цифровизации, создает новые вызовы в таких ключевых областях, как безопасность, здравоохранение и социальная защита, которые устоявшиеся партии не включают в свои повестки дня в достаточной мере. Исчезновение целых секторов традиционной рабочей силы, которое уже начинается в результате автоматизации, ставит социал-демократические силы, в частности, перед огромными вызовами, с которыми они, кажется, в данный момент не в состоянии справиться. Это, в свою очередь, толкает граждан в объятия новых партий и движений на периферии левого и правого спектра, которые формируются прежде всего как протестные партии против господствующих идеологий (неолиберализм, мультикультурализм, гендерный подход) или мощных институтов (ЕС, НАТО).
Конкретные кластеры вопросов определяют политическую повестку дня
Прогрессивная политика сегодня происходит уже не только на национальном уровне, но все чаще и чаще на транснациональном. В Европе движения гражданского общества и НПО по конкретным вопросам, таким как защита климата, приобретают все большее влияние, которое, как и Гринпис, неоднократно вызывает ажиотаж в связи с проведением всемирных кампаний. Транснациональные движения за общую европейскую политику реформ призывают к фундаментальным изменениям в Европейском союзе, направленным на расширение участия граждан. В целом, похоже, что тенденция смещена в сторону партикулярного, проектно-ориентированного сотрудничества: не ценностная принадлежность к лагерю, а принуждение к тематическим кластерам все больше определяет политическую повестку дня и, прежде всего, политическое участие населения. В своей организации и коммуникации политические движения становятся все более похожими на компании: они также полагаются на имиджевую рекламу через брендинг и мерчандайзинг, чтобы завоевать последователей.
Глобальная технократия Большого Брата или прозрачное государство?
Появились новые методы геоэкономической дипломатии, которые могут привести к внешнеполитическому управлению с помощью экономических санкций, энергетической политики, финансовой политики или кибер-инструментов и таким образом повлиять на внутриполитическую ситуацию других стран и нанести ей ущерб до такой степени, что это было невозможно в прошлом. В наибольшей степени от негативных последствий страдают потребители и рабочие, которые страдают от инфляции, снижения заработной платы, роста цен на энергоносители и арендной платы. Таким образом, среди населения формируется сопротивление против крупных экономических проектов, таких как дальнейшие новые соглашения о свободной торговле, поскольку граждане все больше воспринимают себя как игрушку крупных, непрозрачно действующих властных элит.
Основными моментами критики являются закрепление непрозрачного влияния на законодательство со стороны крупных компаний, подрыв конституционных принципов через арбитражные суды (урегулирование споров между инвесторами и государством), игнорирование национальных особенностей в гармонизации норм регулирования труда и защиты прав потребителей, а также угроза рабочим местам. Действительно, практика показывает, что стимулирование экономического роста часто происходит за счет потери рабочих мест в других областях и вытеснения компаний-резидентов. Поэтому справедливый вопрос — не только ли агрессивное расширение свободной торговли стимулирует экономику в краткосрочной перспективе, но и может ли оно причинить гораздо больший ущерб в долгосрочной перспективе.
В то время как экономический рост в так называемом «первом мире» стагнирует, общества в развивающихся странах быстро наверстывают упущенное благодаря технологическим ноу-хау, часто пропуская компьютерный этап и переходя прямо к смартфону. В таких африканских странах, как Нигерия, Гана и Судан, социальные сети являются основным средством маркетинга бренда и деловых контактов, погодные приложения помогают в сельском хозяйстве, платные приложения ускоряют денежный поток, Google и Википедия дают всем желающим доступ к богатству образования, которое раньше было так недоступно. Но и здесь проблемы, похожие на те, что существуют в постиндустриальных обществах: злоупотребление властью, цензура, политические преследования, фальшивые новости, отсутствие защиты авторских прав.
Цифровая агора: ответственное общество будущего.
Интернет открывает огромные возможности для прямой демократии. Открытые дискуссии по социально значимым темам могут проводиться при высоком охвате и широком участии граждан, в то же время поощряя, в частности, продуктивную культуру дебатов. Политическое посредничество для разнородных групп населения все чаще осуществляется на рынке — в агоре. Это признают не только популистские партии, которые сознательно пользуются Интернетом для того, чтобы все больше стремиться к близости с гражданами. Правительства национальных государств также успешно экспериментируют с новыми возможностями с помощью технологических платформ для расширения прав и возможностей граждан для участия в политике в режиме онлайн.
Например, с 2011 по 2018 год в Швеции осуществлялся национальный проект по укреплению открытого общества, транспарентности и свободы выражения мнений. Специально созданный аккаунт @sweden каждую неделю выдавался другому гражданину, который мог писать в твиттере все, что он захочет под этим аккаунтом. Единственными правилами были: не нарушать шведское законодательство, не продвигать коммерческие бренды и не представлять угрозы безопасности. Так называемые «кураторы» также должны были следить за своим языком, уважать мировоззрение других людей и не передавать расистские, сексистские или гомофобные настроения.
Такой способ экспериментального участия граждан соответствует реальному миру Интернета и может на собственном опыте показать людям, как их деятельность может влиять на виртуальное пространство и, в конечном счете, на формирование мнения в обществе. Это хороший пример того, как возможности алгоритмических технологий не обязательно должны быть потеряны манипуляторами средствами массовой информации, но могут быть успешно использованы для демократического участия в формировании конструктивного и честного дискурса. Однако, в конечном счете, это лучше всего работает в местных, небольших сетях, так называемой социальной ткани, которая состоит из схожих характеристик, будь то этническая принадлежность, богатство, уровень образования, уровень занятости и региональные ценности.
Комментарии закрыты.